А можно немного не про нас, а мою проблему разобрать? Все равно она влияет на нас обоих, хотя бы потому что я расстроенный домой прихожу с работы …
Арнольд уже расслабился после получаса парной консультации с женой и открыто сообщил о своем желании Доктору Дзену.
— Конечно, можно, если жена не против, — ответил Док, — Вы не против, Аэлита?
— Я только за, конечно. Я хочу, чтобы у него было как можно меньше проблем и напряжений — поддержала женщина своего мужа.
Пара предпочитала для связи WhatsApp, поэтому развернуть картинку на большой экран было невозможно, но даже на смартфоне Док мог разглядеть, что супруги сидят ближе, чем в прошлый раз.
— Я не люблю корпоративы, дни рождения и всякие пикники, которые устраивает наше начальство, — сказал мужчина, — Но без этого оставаться в коллективе не получится, такова корпоративная культура.
Аэлита заметно поморщилась при упоминании корпоративов мужа и схватилась за свое плечо и шею, наклоняя голову из стороны в сторону. Это не ускользнуло от внимания Дзена.
— Что именно вам не нравится? — спросил он обоих, понимая, что среагирует только Арнольд.
— Ну, я даже не знаю… — замялся тот, — Как-то я виновато себя чувствую. Если буду трезвым из уважения к жене и коллективу, а больше из страха облажаться перед начальством, то это все невыносимо скучно. Трата свободного времени. Да и рабочего тоже. А если буду пить и веселиться, то могу не то, чтобы чего-то отчебучить, но сказать нелицеприятное кому не надо. И Аэлита не в восторге, — он покосился на жену, которая замерла и смотрела прямо на экран во время его речи.
— Аэлита, что вы сейчас чувствуете, слушая мужа? Что у вас там с плечом и шеей? — Док обратился прямо к женщине.
— Меня слегка подташнивает и больно вот тут, — встрепенулась она, включаясь в разговор, — Это похоже на то, как в детстве папа приходил поддамши, а мама плакала, и они ругались. Я поддерживала ее, как могла, хотя папа ничего такого ужасного и не делал. Но в общем и целом все это просто отвратительно.
— А если Арнольд приходит трезвым? — уточнил Док.
— Тогда я чувствую виноватой себя, что не даю ему расслабиться, ведь быть трезвым среди пьяных, я понимаю, работенка еще та… И тогда я начинаю бояться, а он злится. Все это, как вы говорите, пассивно-агрессивно.
— И что вы делаете? — спросил обоих Дзен.
— Ну, мы все понимаем, так что особо не ссоримся, стараемся разойтись по углам и отдохнуть, прийти в себя. Но Аэлита потом болеет, это на несколько дней. Шея, плечо, голова. Пугается, ищет таблетки, к врачу хочет. Так выходные и проходят. Что с этим делать, Андрей Викторович?
Док слегка подскочил от неожиданности, он не привык к такому обращению, живя в 21-м веке в Азии.
— Арнольд, а где конкретно Вы работаете? — спросил он.
— В большой компании, — уклончиво ответил мужчина, —государственная структура, энергоносители, строительство…
— У Вас все по-старому, да? По имени-отчеству принято обращаться?
— Ну да, — засмеялся Арнольд, догадавшись, в чем дело. — Все как при советской власти осталось, даже деревянные панели на стенах огромных кабинетов. Место денежное, да и работа интересная, в принципе. Терпеть не так уж и много приходится. Но мы ж тут с вами налаживаем все без компромиссов, верно?
— Верно, — поддержал Андрей Викторович, снова дернувшись от осознания такого обращения. Он подумал, что до 50-ти ему ровно в 2 раза ближе, чем до 30. И что в советское время через 2 года какой-нибудь коллектив в галстуках и с химией на головах поздравлял бы его с полу-юбилеем, вручая красную папку с гербовыми колосьями вокруг цифры 45. Док стряхнул наваждение и вернулся к паре.
— Арнольд, что именно смущает вас в ипохондрических привычках жены?
— Я чувствую себя ответственным за нее. Нужно искать лекарства, врача, рецепты, анализы и все такое прочее, а я этого не люблю и не разбираюсь.
— Аэлита, что вам нужно от Арнольда в такие моменты?
— Чтобы он меня поцеловал, обнял, поддержал и отвез, куда я скажу. Я сама знаю лекарства, анализы и врача.
— Арнольд, как вы смотрите на то, чтобы обнимать, целовать жену и быть ее водителем в такие моменты?
— Да пожалуйста, только в радость, — посветлел, муж.
— Аэлита, вы можете разрешить Арнольду выпивать на корпоративах ради дела, раз все так устроено? Или вам завидно и тоскливо одной дома? Кроме примера ваших родителей есть что-то еще?
— Да нет, Андрей Викторович, — подчеркнула обращение Аэлита и засмеялась, — Я уже поняла все. И мне нравится иногда быть одной дома весь день. Я делаю свои женские дела, не спеша и в радость что-то по дому, читаю, смотрю старое кино или даже мультики из детства, которые Арнольд никогда со мной не станет пересматривать. Мне хорошо, никаких проблем.
Док уже не дернулся, он начал привыкать к образу совсем взрослого и авторитетного мужчины, сменяя в воображении картинку пузатого лысеющего субъекта в мешковатом костюме с галстуком набекрень на приталенный льняной пиджак со стретч-нитью, джинсы и футболку. Ничего так, хоть на TED можно идти выступать.
— Арнольд, вы можете разрешить супруге смотреть мультики и в случае чего ипохондрить, участвуя в ее спасении, как договорено выше? — спросил он мужчину.
— Разрешаю! — радостно согласился Арнольд и добавил: — И благословляю!
— Я тоже разрешаю и благословляю, — повторила за мужем женщина, — Ой, прям полегчало как-то, Док. Спасибо большое.
— На здоровье, — ответил Дзен, — И спасибо за прокачку имени-отчества. Никаких слепых зон, иллюзий, тесноты и затыков, только полная гибкость! Напишите через месяц, как у вас дела по новой договоренности.
Отвращать может не все явление, а лишь некоторая его часть. В бизнесе, любви, быту, на работе, в творчестве, в здоровье — во всех сегментах жизни. Сами находите нежелательные части, спасая все остальное. Сами знаете: ложка дерьма на бочку меда превращает ее в бочку дерьма. Так что стоит лишь убрать небольшую часть, а остальное сразу заиграет чистыми красками.
