Если бы вам предстояло вскоре умереть и у вас остался всего один телефонный звонок, кому бы вы позвонили и что бы сказали? И почему вы медлите?
Стивен Левайн
Однажды вечером, покончив с еще одной из сотен прочитанных мной книг о воспитании детей, я испытал некоторое чувство вины, потому что в книге говорилось о некоторых приемах воспитания, о которых я как-то позабыл. Главный прием заключался в том, чтобы разговаривать со своим ребенком и произносить три магических слова — «я люблю тебя». В книге вновь и вновь подчеркивалось, что дети должны знать совершенно однозначно, что вы действительно их любите.
Я поднялся наверх, к комнате сына, и постучал в дверь. За дверью раздавался грохот барабанов. Я знал, что он там, но не открывает дверь. Я приоткрыл ее сам, и, конечно, он сидел в наушниках, слушая музыку, и при этом играл на своих барабанах. Встав перед ним, чтобы привлечь внимание, я спросил:
— Тим, у тебя найдется минутка?
Он сказал:
— Да, конечно, для тебя всегда.
Мы сели, и после пятнадцати минут разговора о том о сем, я просто посмотрел на него и сказал:
— Тим, мне очень нравится, как ты играешь на барабанах.
— Спасибо, пап, мне это очень приятно, — ответил он
Когда я спускался по лестнице, до меня дошло, что я поднялся к сыну с определенной целью, но не выполнил задачу. Я чувствовал, что мне нужно обязательно вернуться и еще раз попробовать произнести те три волшебных слова.
И снова я поднялся наверх, постучал в дверь и открыл ее.
— У тебя есть минутка, Тим?
— Конечно, пап. Что ты хотел?
— Сынок, когда я пришел к тебе первый раз, я хотел кое-что тебе сказать, но отвлекся. Тим, помнишь, когда ты учился водить машину, у меня возникла масса проблем в связи с этим? Я написал три слова и положил записку тебе под подушку, надеясь, что ты обратишь на это внимание. Я выполнил свой родительский долг. — Наконец, поговорив еще немного, я посмотрел на Тима и сказал: — Я хочу, чтобы ты знал — мы любим тебя.
Он внимательно посмотрел на меня:
— О, спасибо, папа. Ты и мама?
— Да, мы оба, только мы недостаточно выражаем эту любовь.
Он сказал:
— Спасибо, это для меня много значит. Я знаю, что вы любите меня.
Я повернулся и вышел. Спускаясь вниз, я подумал: «Нет, просто не могу поверить! Я уже два раза поднимался к сыну. Я знаю, что хочу сказать, и тем не менее совсем другие слова звучат из моих уст».
Я решил, что снова вернусь и выражу Тиму свои истинные чувства. Он услышит это непосредственно от меня. И не важно, что он уже ростом под два метра. Итак, я возвращаюсь, стучу, и он кричит:
— Погоди минуту. Не говори, кто это. Папа, неужели это ты?
Я спросил:
— Откуда ты знаешь?
И он ответил:
— Я знаю тебя с тех пор, как ты — мой отец.
Потом я спросил:
— Сын, у тебя есть еще секунда?
— Ты же знаешь, что есть, так что входи. Думаю, ты не сказал мне того, что хотел?
Я спросил:
— А откуда ты знаешь?
— Я же знаю тебя с тех пор, как ты менял мне подгузники.
Я глубоко вздохнул, как бы набираясь храбрости.
— Так вот что я никак не мог тебе сказать, Тим. Я просто хотел сказать тебе, как ты нам дорог. И дело не в том, что ты делаешь или что сделал. Речь о тебе как о человеке. Я люблю тебя и хотел, чтобы ты это знал. Не понимаю, почему я так долго скрывал это.
Он посмотрел на меня и сказал:
— Послушай, папа, я это знаю, и мне особенно приятно слышать это от тебя. Спасибо и за твои мысли, и за желание выразить их. — Когда я направился к двери, сын остановил меня: — Послушай, папа, у тебя есть минутка?
Я подумал: «О нет! Что еще?» А вслух произнес:
— Конечно, для тебя — всегда.
Не знаю, откуда дети этому учатся, уж конечно не от родителей, но мой сын сказал:
— Папа, я только хочу задать тебе один вопрос.
Я спросил:
— О чем?
Он посмотрел на меня и сказал.
— Папа, ты что, ходил на какие-то занятия или что-то в этом роде?
— Нет, я просто читал книгу, и в ней говорится о том, как важно говорить детям о своих чувствах к ним.
— Спасибо, что потратил на это время. Еще поговорим, папа.
Я думаю, что тем вечером Тим преподал мне самый наглядный урок о том, что понять истинное значение любви можно только если ты готов совершить поступок. Нужно найти в себе смелость сказать об этом вслух.
Джин Бедли, по книге «Куриный бульон для души»
