«Пить надо было меньше», — злобно косилась акушерка на мою маму, передавая ей меня новорожденную. Для моей мамы эти слова отозвались возмущением. Комсомолка, отличница, выросшая в деревне провинциальная девочка, заканчивающая Новосибирский медицинский институт по специальности «педиатрия», она не курила и не пила спиртное. Она недоумевала, как такое могло случиться с ней.
Я родилась с болезнью со сложным названием «синдактилия». На правой руке у меня срослись три пальчика. Первая операция в десять месяцев, затем в три года, когда мне разъединяли кость на отдельные пальцы и пересаживали кожу с бедра. Я до сих пор помню, как меня положили на операционный стол, как светила в глаза лампа, как врач откинул покрывало, и я увидела медицинские инструменты.
Никто не понимал, почему так произошло. Беременность протекала нормально, алкоголь и сигареты мама не употребляла, абортов не делала. Тогда мы еще слишком мало говорили про радиацию. Информация и медицинские данные широким массам стали доступны значительно позже, когда заговорили про Чернобыль. Только спустя несколько лет мы узнали, что моим родителям нельзя было иметь детей пять лет. Они поженились, когда папа пришел со службы. Серьезная авария на военном корабле унесла одним махом жизни сразу тридцати семи человек. Папа обеспечивал связь. Не знаю технических тонкостей, но он получил во время взрыва дозу облучения. Я родилась через два года.
Люди часто жестоки. Без причин. Многие мамочки в больницах и на площадках, а потом и ребятишки в детском саду – все спрашивали, что с моими пальцами. Любопытство, не подкрепленное пониманием, что это может ранить. Иногда указывали на меня пальцами и смеялись. И я переживала это тяжело, с чувством, что я посмешище какое-то. Особенно сложным стал подростковый период. Тогда уже никто, конечно, не смеялся. Но я уже свыклась с мыслью, что несовершенна, и чувствовала себя уродом.
По большому счету, кроме небольшого внешнего дефекта и иногда ноющих швов, особых сложностей нет. Ну да, не могу я играть на некоторых музыкальных инструментах. Но не факт, что смогла бы, даже если бы не было этой проблемы.
Мне потребовалось много лет работать над собой, чтобы встать на путь любви к себе
Тогда, в детстве, я вряд ли бы поверила, что пара изуродованных пальцев – это не трагедия. В том возрасте это воспринималось иначе. Но сейчас я смогла принять себя. Да, мне, как женщине, хочется, конечно, быть безупречной и прекрасной. Но я не знаю, какой бы я была без этого опыта.
Коучинг, эзотерика, реинкарнационика и другие системы знаний, которые я изучала, сместили мой вектор с «за что мне это?» на «для чего мне это?». Наверное, чтобы понять, что есть вещи, которые нельзя исправить, как бы ты не старался. И ты либо принимаешь и живешь дальше, вопреки этому, либо постоянно ищешь причины, почему тебе так не повезло.
Я постаралась сделать так, чтобы окружающие не замечали моего недостатка. И многие действительно не замечают. Нет, я не прятала руки по карманам. Я просто старалась общаться так, чтоб никому не было дела до моих пальцев.
Методы, которые помогли мне справиться
- Звучит странно, но я размышляла на тему «а что мне это дает?» Даже если это кажется безумием, я старалась понять, что от ситуации было положительного, и какое влияние она на меня оказала. Чему научила и во что помогла верить.
- Я думала о людях, которым гораздо хуже. Чьи физические проблемы опасны для здоровья или даже для жизни. Я училась быть благодарной за то, что у меня есть.
- Я смотрела вдохновляющие фильмы и читала мотивирующие книги. Я узнавала истории людей, которые по всем меркам общества были обречены, но при этом смогли чего-то добиться и стали счастливыми.
- Щедрость рождает изобилие. Я стараюсь поддержать других, если могу это сделать. И если людям нравится с тобой общаться, им действительно неважно, насколько ты несовершенен.
- Самым большим открытием для меня было понять, что, по сути, каждый думает только о себе. Тебе кажется, что над тобой будет смеяться весь пляж, если ты такая «толстая» наденешь этот купальник. Или все заметят твои оттопыренные уши, если ты соберешь хвост. Да мало ли чего еще мы сами себе надумываем! На своем опыте убедилась – остальные даже не обратят внимания, поскольку будут думать в тот момент про свои неровные ноги или большой нос. Несколько раз наблюдала удивленные лица тех, с кем общались, а они обращали внимание на мой недостаток только через продолжительное время. При этом делились своими комплексами, о которых я даже не могла подумать.
Я очень страдала из-за такой мелочи. И боюсь даже представить, как страдают люди с серьезными проблемами. Как устали их родители или члены семьи. Устали от бестактных вопросов от чужих людей, от тех, кому просто любопытно, от взглядов свысока, а то и от обвинений в разгульном образе жизни, из-за которого ребенок родился с дефектами. Я смотрю на них и восхищаюсь их силой и мужеством. Они им нужны, я это знаю точно.
И еще я всегда пытаюсь понять: откуда в окружающих такая жестокость? Защитная реакция на то, что выбивается из радужной картины мира? Радость, что эта беда обошла стороной тебя? Неуверенность в себе и растерянность, что ничем не можешь помочь? Стыд, что у тебя все хорошо?
Увы, я не знаю ответа. На самом деле, вокруг нас много «других» людей, не таких, как все. Им далеко не просто. И не нужно проявлять бестактность и злобу, чтобы потешить свое эго. Но я знаю одно: Стивен Хокинг и Ник Вуйнич – два величайших человека нашего времени – доказали всем, что для истинного разума и великой души нет рамок, выставляемых телом.
