Ирина Хакамада — российский экономист, политический и государственный деятель, журналистка, и публицист.
В свои 65 лет она достаточно современна: набивает татуировки, стильно одевается и тусуется в ночных клубах. А ее острые высказывания разлетаются на цитаты.
В выпуске «Легенда» на RTVI — программе о неординарных личностях, Хакамада рассказала, почему завидует блондинкам, в каких ситуациях ей приходится быть жесткой, как самое абсурдное решение в жизни изменило судьбу к лучшему, и как у нее получается не обращать внимание на оскорбления и хейт.
О зависти, женственности и стиле
Я завидую блондинкам. Им как-то легче. Мужики их принимают более по-простому, а нам, брюнеткам, сложно. Нужно постоянно демонстрировать дополнительную слабость и женственность. Даже если блондинка — железная леди, в ней все равно видят женственность, и мужчины слетаются, как пчелки на мед. А если брюнетка — все, сука.
Как-то в США я зашла в магазинчик и увидела кепку с приклеенными белыми волосами. Я купила ее ради шутки за 5 долларов и сразу надела. Мужчины в магазине не обратили на меня внимание, когда я заходила брюнеткой, но стоило мне стать блондинкой, все развернулись, а один даже попытался познакомиться.
Я считаю, что стиль — это продолжение ума. Если вы хотите меньше говорить, но большего понимания, то ваш стиль должен отражать вашу личность. То, как я выгляжу, говорит о том, кто я есть.
По мне, например, сразу видно, что я независимая и деловая женщина. Что во мне присутствует и мальчик, и девочка: есть и те, и другие привычки, и некий андрогенный момент.
Также в любом возрасте мне интересен современный мир, и поэтому я не одета, как тетка. Серьги и татуировки говорят о том, что я креативный человек, и имею сексуальность, но демонстрирую ее противоположными методами.
Меня никто и никогда не называет вредной. Во мне просто нет вредности. Я человек очень искренний, ранимый и открытый. Я верю в людей изначально и их люблю. Я проявляю, скорее, не вредность, а жесткость. И это происходит резко и навсегда, если люди пользуются моей открытостью.
Если ты открываешь объятия, а тебя хотят распять, причем, прагматично и ради своих интересов, люди не ожидают, с какой скоростью я отвечаю. Ведь я скрываю, что что-то вижу и до последнего надеюсь на лучшее. Тогда возникает впечатление, что я — лохиня, и меня можно использовать. А потом бум — и разворот.
Женщина часто колеблется между с*кой и лохиней. Я пытаюсь найти баланс.
Меня называют коварной с*кой, но это не так. Я долго предлагаю друзьям и малознакомым людям нормальное, открытое и дружеское общение, просто чувствуя, что мы на одной волне.
Как только вы что-то начинаете доказывать людям, вы сокращаетесь в объеме, и вашу мелкую душу видят все.
С другой стороны, социум требует некой имитации могущественности. И я периодически это использую, иначе люди начинают манипулировать и садиться на шею.
Если вы сильная и привлекательная женщина, обеспеченная, самодостаточная и чуть-чуть звезда — вас пытаются эксплуатировать все. Иногда даже близкие друзья. Поэтому приходится держать дистанцию.
СМОТРИТЕ ПОЛНОЕ ИНТЕРВЬЮ ИРИНЫ ХАКАМАДЫ
О детстве, свободе и поиске себя
С детства я считала, что я абсолютный ноль, не верила в себя вообще. Я часто болела и была интровертом, читающим книги. В 14 лет я поняла, что я какая-то страшная и убитая, и мне нужно выжимать из себя свою неуверенность и страхи. К 30 годам я в принципе с этим справилась.
В детстве я хотела стать балериной, но меня не взяли из-за отсутствия поперечной растяжки. Я расстроилась, и на этом все мои мечты закончились. Я просто научилась выживать. Это похоже на сегодняшнюю молодежь, которая долго не может найти себя. Но это происходит потому, что сейчас много возможностей, а я не могла себя найти, потому что возможностей было очень мало. Я смирилась и делала то, что более-менее нормально.
Свобода — это осознанная необходимость. В ней нет границ. Мы — не компьютеры, и нас невозможно моделировать. Но нужно всегда иметь принципы.
Есть принципы верховенства личности и человека, даже если ему 2 года. А есть принципы иерархические, мол, «Я — родитель, я знаю и буду решать за тебя». Или когда государство решает за народ, просто считая, что тот еще не может позаботиться о себе самостоятельно.
Ирина Хакамада: «Партнерский брак под силу только опытным людям»
Все слышат слово «партнерство», но никто не слышит слово «брак». Партнерский брак — это семья, и в ней существует огромный шар, в котором на одной волне живут родственные души. Они любят друг друга, и это не касается секса, они несут ответственность за сбережение чужой души и создания шара прекрасных отношений.
При этом оба уважают свободу друг друга и понимают, что человек отличается от животных, которые занимаются сексом только для рождения потомства. Через год-два любые сексуальные отношения охлаждаются, и в партнерском браке дается свобода, чтобы человек мог пойти и получить какую-то дополнительную энергию.
Но многие думают, что партнерский брак — это мы делаем, что хотим, друг друга не бережем, и пока удобно, живем вместе. Но так жить невозможно, это чушь, и заканчивается очень плохо! Проще договорится с друзьями и снять квартиру на двоих. Зачем изображать из этого брак?
Партнерский брак — это сложная модель, и под силу только опытным людям. Молодые пока что с этим не справляются.
У меня уже 4 брак, а у мужа третий. С мужской стороны я хороший партнер: заболел — поставил диагноз — я вылечу. Пропали деньги? Заработаю и закрою твои долги. Многие женщины кидают мужчин, которые в беде. А я наоборот встану рядом, и если уйду, то только тогда, когда человек встанет на ноги, и у него все будет хорошо. Я никогда слабого не бросаю, такой я самурайчик. Я умею сильно любить.
Женская черта в браке — я обыкновенная баба. Обо мне надо заботиться, понимать, что у меня ранимая душа, мне нужны обнимашки и гладить по спине. Мне нужно приносить нарезанное яблоко и чашку чая, когда я смотрю кино.
Но я бы никогда не согласилась жить в семье ради семьи. У меня самореализация на первом месте.
Самое абсурдное решение в жизни изменило судьбу
Самое абсурдное решение в моей жизни — это когда ребенок заболел раком, а я втянулась в президентскую кампанию, жестко и оппозиционно. Казалось бы, надо жить в больнице и вылечивать ребенка, а я пошла в политику. Я знала, что не стану Президентом, но делала все, чтобы консолидировать либеральный протест. Я испытывала дикий кайф: днем работала, а ночью моталась в больницу. Эта энергия передалась дочке Маше, и когда закончились выборы, у нее настала первая ремиссия. Прямо день в день.
После этого я ушла из политики, поставив жирную точку. Я как спортсмен, заняла свое 3-4 почетное место, и ушла. Но для меня это было первое место — взять серьезные голоса, будучи полу-японкой, проигравшей парламентские выборы. Из политики я ушла в никуда, но с огромным рейтингом уважения.
Через год мне позвонили и попросили поработать бизнес-коучем, а я вообще не понимала, что это такое. Просто рассказала, как выхожу из кризиса, и понеслось. Я снова стала влиять на людей, но уже не политическими методами. Самое абсурдное решение, которое я приняла в жизни, сыграло в позитив по всем направлениям.
Я никогда не была лидером, первые лидерские качества я проявила только в 36 лет. Лидерство — это когда рискуешь, оцениваешь риски и меняешь жизнь. И не потому, что не хватает денег, или вы не на той социальной позиции, а потому что хочется делать то, что хочешь.
Главная мечта и общение с подсознанием
Деловая интуиция — это технология работы с мозгом. Вы формулируете конкретный запрос подсознанию в виде символов, а получаете ответ в виде образов. Мозгу все равно, реальность это или воображение. Для него и то, и другое объективно.
После того, как отправили запрос, нужно отключить сознание любым способом: посмотреть фильм, послушать музыку, что-то сделать творческое. Вы сначала как бы заполняете сознание задачей, а потом его опустошаете. Со временем подсознание выдаст ответ. Если не отставать от ленивого мозга, он начнет работать, и нейронные связи начнут пахать.
Чем больше человек осознает, тем больше он понимает бессмысленность жизни. Если приехать в первобытные племена, вы увидите, что они счастливы, потому что им некуда стремиться. Они живут в здесь и сейчас.
Ум — это когда вы пытаетесь осознать себя: зачем вы здесь, и чем это все закончится. И, конечно, мысли у вас всегда грустные. Как только вы понимаете, что глубже, чем остальные, вы начинаете искать своих, а их очень мало. Поэтому самые осознанные и глубокие люди чаще всего одиноки.
Умной женщине тяжелее, чем умному мужчине. Все суждения социума я игнорирую. По Харуки Мураками — это мир наших теней. А реальные мы — внутри. Поэтому меня больше интересует, что внутри.
С другой стороны мы — существа социальные, и без внешнего мира жить не можем. Поэтому общее осуждение меня не интересует, это все тени. Но дружескую критику я воспринимаю и сразу стараюсь применить.
Главная моя мечта — обрести главный путь внутри себя и перестать опираться на то, что предлагают тени.
