Глава 11. Страх сцены. Что на самом деле скрывает закулисье?

Когда я училась в школе, мне очень нравилось рассказывать стихотворения. Я не любила их учить, но рассказывать — да. Меня вызывали к доске и я читала их с интонацией, расстановкой, паузами и ударениями на определенных слогах. Особенно хорошо у меня получалось читать те стихи, которые мне нравились. Например тема мне была близка или герой стихотворения был близок по духу. Я с гордостью несла дневник для оценок и после школы бежала вприпрыжку домой, чтобы отчитаться родителям за свой успех.

Как-то раз нам нужно было сделать постановку для какого-то школьного мероприятия. Это был одиннадцатый класс. Класс будущих выпускников. Гордость школы. Мы с классом долго репетировали, что там должно быть: сценка, музыкальный номер и танец. Мальчики должны были читать рэп (это было очень актуально в то время), танцевать хип-хоп, а девочки петь и участвовать в сценке под названием «Красная шапочка». Все шло по плану, отрепетировали, насмеялись. И вот настал тот день Х, который все с нетерпением ждали. Было много людей, от наших одногодок из параллели до директора и завучей школы. Перед нашим выступлением мы решили немного поэкспериментировать и внести изменения в сценарий. Мы на словах все проговорили и решили, что репетировать нововведения нет никакого смысла. И мы вышли на сцену… То, что происходило дальше, можно было увидеть только в американских черных комедиях ну и еще на каких-то кассетных пленках у моих одноклассников, которые по неосторожности сохранили сие творение.

Сказать что это был ужас? Нееет, это было в лучших традициях театра абсурда. Экспромт и хаос — вот что творилось на сцене. Наше творение продлилось не более трех минут, после чего нас вежливо попросили покинуть сцену, а на следующий день некоторых актеров этой сценки ждали в кабинете директора. Это был провал по всем статьям. «Позор!» — говорили учителя в учительской. «Да как они посмели такое придумать? Кому вообще в голову взбрело все это?» — продолжали нас осуждать родители. Как кому? Всем! Всем понемногу. Мы все понемногу были участниками этого «позора» (как выражались учителя). Это уже в сознательном возрасте мы понимаем, что нужно было соответствовать ожиданиям взрослых и учителей, а инакомыслие карается как нечто недопустимое. А то, что мы хотели отличаться от других своей креативностью, так это пиши — пропал. Ну переборщили немного, не спорю, с кем не бывает. Тогда нам было не страшно выходить за рамки зоны комфорта, которые нам навязывали социальные институты. Мы старались, пробовали. На подсознательном уровне нам хотелось нравится окружающим. Но мы не знали как. Благодаря этой истории мы с одноклассниками убедились, что креатив не всегда уместен. Лучше соответствовать общепринятым нормам. Во всяком случае, тебя за это не наругают. Такие выводы сделали все, кто участвовал в том мероприятии. Мы были детьми, нам навязали это мнение. Мы поверили. И еще много лет, встречаясь с одноклассниками мы вспоминали ту историю провала. Однако я замечала, что некоторые уже иначе начали на нее реагировать. Другие же продолжали покрываться краской и опускать глаза вниз.

После этой истории, мне действительно было страшно выходить на сцену, произносить какие-то речи. Даже на торжественных мероприятиях друзей было неловко произносить тосты. Всегда казалось, что будет следовать какой-то провал. Сердце сжималось в груди, голос дрожал, руки начинали судорожно трястись.

Потом я поступила в универ и нам нужно было выступать в студенческом театре. Постановка спектакля должна была быть на французском языке. Французский я знала в идеале и роль свою выучила за пару часов. Мне нужно было набраться смелости, чтобы выйти на сцену к огромному количеству зрителей. Я вышла. И забыла все слова. У меня закружилась голова и я каким-то образом, не помню каким, вышла из положения, придумав что-то на ходу. Это был очередной провал. Но в этом провале я увидела потенциал. Я могу находить выход с помощью импровизации. Вскоре я забыла про этот навык, т.к. страх сцены был сильнее, как мне казалось.

Мне никогда не нужно было лезть за словом в карман, но как только дело доходило до: «А сейчас слово предоставляется Екатерине…» — я сразу прятала голову в песок, словно страус.

Время шло, а эти ситуации мертвым грузом лежали в моей памяти. Так вот если бы они только лежали и не мешали, это одно. Но они доставляли мне колоссальный дискомфорт. Особенно зная их абсурдную природу.

Конечно я могла бы плакать ночами и выдумывать сотни причин, чтобы как минимум не ходить на Дни Рождения друзей и корпоративы. Но такой ли жизни я хотела? Разумеется, нет. Нужно было что-то предпринимать.

«Нужно пойти на курсы ораторского мастерства!» — подумала я однажды. Пошла. Научилась некоторым навыкам. Однако избавиться от страха мне это не помогло. И как-то раз, сидя в одиночестве, я стала размышлять. «Да что ж это за страх публичных выступлений? Подумаешь, были провалы. И что? Что такого страшного может случится, если я выйду на сцену с речью?» И тут я поняла. Я боюсь не публичных выступлений, а критики.

Все дело в том, что мнение окружающих людей было для меня очень важным. Нужно было соответствовать роли отличницы. «Ты же девочка!» — твердили мне родители. Нужно было и роль девочки на себе нести. Не помню уже сколько ролей во мне уживалось. Но до конца быть собой долгое время не получалось. «Так не принято!» — говорили все, когда я делала что-то не так по их мнению. Конечно, когда тебе без конца твердят: «Так нельзя! И так нельзя! Это не правильно! И это тоже!» — ты невольно начинаешь задумываться: «А как же это — верно? А как правильно? А как можно? А нужно вообще как?» Эти размышления меня в последствии привели туда, где я сейчас есть. В моем понимании сегодняшнего дня нет правил «что такое хорошо, а что такое плохо». Есть только зов сердца и внутренний диалог с собой по душам. Все это базируется на моих жизненных ценностях и точка. Если я люблю животных, я никогда не причиню им зла. Я наоборот помогу, покормлю, отправлю денег на лечение. Если же я ценю свою карьеру, я буду делать все, чтобы развиваться в ней и расти. Если для меня важна семья, я буду делать все для того, чтобы всем участникам было комфортно. Только есть важный момент, делать все с позиции проактивного человека. Безоценочно. Бескорыстно. Во благо. Этот принцип я называю принципом трех «Б».

Я продолжала заниматься саморефлексией и находила простые ответы в себе. Когда мне казалось, что меня оценивают, ищут во мне изъяны, а любой смех, который я слышала ну точно адресован мне, я начала вот о чем думать: «Ну и что, что смеются? Пусть себе смеются на здоровье. В конце концов смех продлевает жизнь! И что в том, что находят изъяны? Будет повод выглядеть лучше. Спасибо за подсказку. Оценивают? Как это возможно? Ведь я не продаюсь и ценника на мне явно нет.» Вот таким простым способом, я словно шелуху снимала с луковицы под названием «страх критики».

Я продолжала заниматься саморазвитием и в процессе я нашла несколько способов, которые помогают избавиться от страха критики. В этом мне помогли рекомендации Ицхака Пинтосевича. Как говорят: «
Все гениальное просто!»

1. Принятие того, что критика неизбежна. Она была, есть и будет. Мы не конфеты, чтоб всем нравиться. К тому же есть люди, которым и конфеты не нравятся. Мы не котята, чтоб нами восхищались. Тем более найдутся и те, у кого котята не вызывают умиления. Мы люди. И мы не обязаны нравится всем. Это аксиома. Это нужно принять и осознать.

2. Критика делится на конструктивную и деструктивную. Она должна быть конструктивной. А значит соответствовать определенным критериям. Конструктивная критика — это зона Вашего роста. Например, Вы танцуете танго не правильно. Вам обязательно должны указать на ошибки, объяснив при этом, что левую ногу нужно ставить так, правую вот так, а поворот нужно делать так-то и так.

3. Критика может быть экспертной и любительской. Но зачем Вам доверять любителю, если эффективней довериться эксперту. Вы когда идете к врачу, Вы же не выбираете поход к любителю? Вам ценно Ваше здоровье. Вот так и здесь, если Вас критикуют, пусть это делают эксперты. Это будет только во благо, т.к. это очередная зона роста.

Когда у нас проявляется страх критики, получается так, что мы пугаем сами себя. Мы придумываем разные истории и вопросы. Допустим: «А что будет, если я это сделаю?» Однако в нашей голове он звучит немного иначе. Этот вопрос уже прошёл боевое крещение кортизолом и исказился в форму: «Что плохого случится, если я это сделаю?» А как если воспользоваться опцией «помощь друга дофамина»? И задать вопрос так: «А что хорошего произойдёт, если я это сделаю?»

Эти рекомендации работают на нас, а не против нас.

Помните, мы можем все менять! Нужно просто однажды начать!