Зинаида Нейгауз. Несоответствие, или Почему Борис Пастернак расторгал свои браки?

Выбор второй жены осуществлялся Борисом Пастернаком как бы в качестве компенсации отсутствующих элементов. Этот выбор предполагал решение преимущественно тех проблем, которые возникли в первом браке: непрактичность жены, отсутствие физической привлекательности и страсти.

К моменту их встречи с Пастернаком, Зинаида Нейгауз была достаточно приземленной, весьма аппетитной и сексуально выраженной. Но рискну предположить, что советский нобелевский лауреат никого не любил, кроме самого себя. От назойливых окружающих и от общественного мнения откупался деньгами. При этом, его эгоизм заметно превосходил норму, необходимую для творчества. Даже сына своего он предпочитал наблюдать издалека.

Конечно, он не был со своими близкими таким бездушным эгоцентристом, как Карл Маркс или Пабло Пикассо. Но мягкая, эмоциональная заботливость писателя, подменяющая любовь, не компенсировала суровости поступков. Такому холодному в своей монументальности королю нужна скорее помощница-прислужница: робкая, смиренная, жертвенная. Умеющей все обустраивать, но не теряющей себя.

Зинаида Нейгауз такой не была. В противовес безвольной и высокомерной Евгении Лурье она не смогла полюбить в себе личность, не научилась быть другом, с которым можно общаться как с равноценным партнером. И потому, когда страсть естественным образом угасла, перейти на новый уровень отношений она оказалась неспособной. Убивая себя тяжелой работой, она подавляла в себе женственное. Почему так?

Многое может прояснить один нетривиальный вопрос: почему Зинаида так легко разрушила прежнюю семью? Она имела любящего мужа – знаменитого пианиста, двоих рожденных от него мальчиков. У нее с Генрихом Нейгаузом было общее поле деятельности – музыка, на котором она могла себя ощущать оцененной, почти равной, почти самодостаточной. Муж ее, мягкий, нежный, увлеченный работой человек, не давал ей повода усомниться в верности. Может быть, подверженная чувствам со стороны другого мужчины, она просто поддалась и поплыла по течению жизни?

Щелчок — и сработало запрограммированное в ней взрывное устройство, нарушившее баланс между допустимым уровнем увлечения и безопасностью? Возможно, она надеялась на то, что предложенная Пастернаком любовь-увлечение, сугубо физического толка, окажется мимолетным вихрем, который покружив, отпустит ее на прежнюю орбиту. Уступила моменту, поддалась мимолетному напору ощущений и… погибла, как мотылек, который слишком близко подлетел к огню. Проявила неслыханное легкомыслие, безволие, поставила телесное выше духа, выше великого женского. Потому и результат вышел плачевный.

В ее случае проявилась основная формула жизни: «За все нужно платить!» И заплатила она жестоко – по двойному тарифу. Жизнь ее разбилась вдребезги. Она, может быть, не ожидала, что Пастернак-разрушитель будет отчаянно искать новую жену, новую семью, дабы сберечь Пастернака-творца?

Минула страсть писателя, с которым она не могла играть на рояле в четыре руки. А сестрой по разуму изначально стать не могла, потому что собой никогда всерьез не занималась.

Удивительно, как что-то одно роднит в несчастливых отношениях с мужчиной и тяготеющую к аристократизму Евгению, и профессиональную пианистку Зинаиду. И это общее – отсутствие способности бороться, отсутствие желания блистать и очаровывать всегда, во всякий момент своей жизни. Эти неспособности у двух женщин проявлялись по-разному.

Каждой из них было по-своему трудно жить с человеком, любящим преимущественно себя. Он искал свое отражение в глазах близких ему женщин, жаждал доказательств своего прикосновения к вечности. Ведь он, в самом деле, брел по жизни этаким безвольным увальнем, как и его доктор Живаго.

Речь здесь идет исключительно о мирском, ибо в мире духовном он был несравненным художником слова (как бы там ни кривился обделенный вниманием Нобелевского комитета Владимир Набоков). Но с Борисом Пастернаком не было рядом такой, как Вера для Набокова. Негативный опыт самовлюбленного и отстраненного от мира Пастернака проявился как в женитьбе без любви, ради формального создания семьи, так и в безудержном броске страсти.