Менеджмент мнений: 4 верных признака манипуляции обществом

Философ Андрей Баумейстер рассказывает о двух видах демократии, о безучастном большинстве, борьбе мнений против фактов и о «северном секрете» зрелого общества.

Многие люди уверены, что сейчас давление на массы со стороны СМИ и правительств усилилось. На самом же деле, такое воздействие было всегда. Манипуляция и давление возникли вначале первых человеческих сообществ, первых цивилизаций. Когда возникли вертикали бюрократии, вертикали власти, законы и иерархия.

Но сегодня ситуация несколько другая. И свое начало она берет в конце 19 начале 20 века. Мужчины, а затем и женщины с появлением суфражисток стали каналами, формирующими власть. После французской революции возникает такое явления как партии. Политика становится публичной. Появляется новый институт, без которого общество раньше прекрасно обходилось. В городах нового времени было самоуправление, были ремесленники и купцы, художники философы и теологисты. Они существовали сами по себе и не нуждались в партиях. А партии были не нужны власти. Но появилась эта новая азартная игра под видом определенной открытости и публичности. 

На деле же человечество вместе с развитием радио, внедрением общего избирательного права получило новый инструмент влияния меньшинства на большинство. С развитием радио, а позднее телевидения люди стали узнавать о ярких политических лидерах — Муссолини, Гитлере, Сталине. А Геббельс и вовсе любил повторять, что без радио их партия не пришла бы к власти.

Какую роль играет большинство в современном обществе?

С появлением интернета, вес телевидения и радио сильно упал. Они вынуждены конкурировать с огромным массивом информации. А это значит, что правила политической игры в начале 21 века подвергаются изменениям. Заинтересованному меньшинству приходится продумывать новые инструменты воздействия на большинство.

Интересно, что когда мы говорим о большинстве, вспоминаются слова Фридриха Великого, который еще в эпоху Просвещения говорил, что большинство должно удовлетворяться минимальным просвещением. Он был уверен, что истинное просвещение должно быть доступно лишь не для небольших, ответственных групп людей. Остальные же вполне могут довольствоваться ролью молчаливого стада ягнят.

Сегодня остается незакрытой дискуссия, которую начали еще в начале 20 века двое ученых Уолтер Липман и Джон Дьюи. Липман — это человек, который закончил гарвардский университет. Влюбленный в Платона юноша, который решил не заниматься наукой и ушел в публичную деятельность — журналистику и политологию. А Дьюи — это один из столпов американского прагматизма. Один из самых влиятельных американских философов за всю историю этого течения.

Зерно дискуссии, которая развернулась между ними в том, что делать с большинством, которое система допустила до избирательных урн. 

Липман утверждал, что «…у граждан нет ни интересов, ни знаний. Им свойственны невежество, апатии и предрассудки и недостатки способности мыслить». Он говорит, что в демократии роль большинства — это роль зрителей. Лишь изредка «они отдают свои голоса ответственным мужам отечества, а потом возвращаются к своему маленькому и хорошо обозримому частному миру».

Он считал, что большинство опасно, что это дикий спящий зверь, инертное сообщество людей. Действовать и обращаться с которым нужно с осторожностью и опаской. И лучше всего держать его «в плену сладких грез», которыми в избытке кишат СМИ. Именно они создают нужную картину и настроения, которые «спасают» большинство от реальности.

Отчасти об этом говорится и в книге американского политика Альберта Гора «Атака на разум». Там он называет это явление демократическим кино для большинства. Большинство людей просто смотрят кино о том, что они якобы живут в демократическом мире. И, по меркам Липмана именно такое существование демократии, —с элитарным кланом, который контролирует СМИ и порционно выдает информацию для масс, — виделось как наиболее выгодное.

В то же время Дьюи отстаивал другую позицию, где большинство активно вовлекалось во все общественно-политические процессы. Люди получали адекватную информацию из разных источников, умели ее анализировать, дебатировать и понимать точку зрения друг друга.

И здесь речь не идет об обществе интеллектуалов. Напротив, с точки зрения антропологии, именно интеллектуалы являются чуть ли не самой уязвимой частью общества. Ведь если взять, например, среднестатистического американского профессора, который живет, работает и умирает в узком кругу таких же профессоров и ученых, его жизнь представляется слишком кастомной. Он не выходит за границы своего круга общения и получается напрочь оторванным от жизни.

Джон Дьюи был уверен, что любое образование должно начинаться с низов общества. Что рассуждать, анализировать и видеть главное должны уметь все. Он считал, что решение принятое большинством в результате обсуждения, гораздо весомее решения, принятого меньшинством.

Такую политику, к слову давно внедрили в скандинавских странах и прозвали ее «северным секретом». Там вопросы принято обсуждать долго и публично, до тех пор, пока внутри дискутирующих групп не вызреет то самое правильное решение.

Менеджмент мнений и манипуляции в СМИ

Однако сейчас мы наблюдаем то, что идея Липмана одерживает верх. Элитарность побеждает, и круг вопросов, доступных к обсуждению постоянно сужается. Особую роль в формировании такой реальности играют СМИ. А все потому, что вместо подачи разносторонней информации они занимаются манипулированием, или как это более красиво называют — менеджментом мнений.

Четыре признака управления мнением

1. Мнения вместо фактов.

Это по сути дефиниция пропаганды. Когда вы слышите, что кто-то пытается выдать свои умозаключения за фактаж и старается обрисовать ситуацию с эмоциональной и выгодной ему стороны — начинается пропаганда.

2. Селекция фактов.

Факты поданные в отрыве от цифр и значений, нарезанные как ломтики колбасы, никогда не дадут представить вам полную картину происходящего. Так, например, все мы знаем о жестоких проделках инквизиции, невыносимых пытках и миллионах загубленных душ. Но на деле, если перепроверить цифры, то жертв оказывается было всего несколько тысяч. А пытки же применялись не ко всем и были намного гуманнее тех, что применяли в репрессивных режимах 20 века.

3. Вырывание фактов из контекста.

Этот пункт вытекает из предыдущего, когда жонглируя абсолютно реальными фактами, но не привязывая их к ситуации, нас лишают возможности сделать правильный вывод. По сути нам предлагают оценивать не обстоятельства и события, а отдельные тезисы, которые без контекста видятся совсем в другом свете.

4. Создание нового контекста.

Все новостные подачи строятся на контекстах. Когда истинная картина событий затирается, но создается новая, куда варварским способом вплетаются факты.

Эти технологии создают в нас то, что ученые называют эффектом моральной слепоты. Они заслоняют нам гуманистические идеалы и ценности. Мы готовы оправдать убийство, поданное в нужном контексте, лозунги, призывающие к ненависти и насилию. При этом упускаем из виду узловые моменты и истинную подоплеку фактов.

Так, например многие политические вопросы, которые вызывают полемику в обществе, вызывают ее потому, что стороны подают факты, поддевая эмоции людей.

Взять, например, вопрос продажи земли. Одни трактуют решение следующей логикой. Если страна будет продавать землю — свою территорию — иностранным покупателям, значит она лишится независимости и безопасности.

Здесь мы видим игру на страхе. Страхе остаться без земли и территории и страны.

Вторая сторона подает это в свете свободы и независимости. Апеллирует к тому, что все цивилизованные страны землю продают, что земля это ресурс, который принадлежит гражданам, а значит они вправе распоряжаться им — покупать и продавать. Не продают землю только коррумпированные страны с низким уровнем жизни и доходов.

Здесь мы видим попытку приравнять продажу земли к свободе и независимости. Один факт — и такие полярные точки рения.

При этом, если идти по структуре, то ни одно из мнений не является фактом. А значит для того, чтобы изучить вопрос, людям нужно открыть документ, а не опираться на умозаключения заинтересованных лиц. В противном случае каждая сторона буде делать вбросы из нарезки фактов, которые оправдывают ее позицию. И людям останется лишь примкнуть к какой-то из них.

Набор мнений — всего лишь иллюзия

СМИ давно стали инструментом социального маркетинга. Особенно удачным кажется определение, где маркетинг — это продажи клиенту стандарта жизни. В глобальном смысле он формирует новую ментальность, новые желания и восприятие привычных вещей. Это все переросло в понятие неолиберализма — где человека учат желать многого. Но никакой альтернативы этому порядку не предлагается. 

Государственные и частные СМИ уже не воспринимаются как независимые. Хотя бы потому, что напечатать в них статью, которая противоречит редполитике издания, невозможно. Именно поэтому все больше людей начинают доверят уже не авторитетным СМИ, а блогерам-одиночкам, которые еще могут себе позволить писать альтернативные и объемные мнения о событиях. Обычно именно такие материалы в Европе и США набирают миллионы просмотров.

Де-юре в тех же Штатах цензуры нет. Но де-факто внутренняя цензура каждого издания сводит на нет любой плюрализм мнений. И, если в государстве это внутренняя редполитика трех ведущих изданий совпадает, набор мнений, которые они транслируют, не меняется. Никакой альтернативы нет. Не говоря уже о странах с менее устойчивой демократической ситуацией. И молчаливые ягнята в виде большинства просто вынуждены смотреть то самое «демократическое кино» и все также помалкивать. 

Но что будет, если заглянуть в цифры? Так например, бывший вице-президент Консультативного комитета Совета по правам человека Организации Объединенных Наций Жан Зиглер приводит в своем отчете такие цифры:

«Глобальными жертвы нашего экономического порядка становятся 50 миллионов людей ежегодно. Примерно 800 миллионов человек страдает от хронического недоедания в мире. Из них ежегодно от голода умирает более 30 миллионов человек. Это 100 тысяч ежедневно. При этом современная экономика может накормить 12 миллиардов человек. Но более одного миллиарда человек находится сегодня на грани существования». 

И вот еще одна строка статистики. Только в 2016 году это на семь исламских государств было сброшено 26 171 бомба.

Это то, что называется альтернативными цифрами и фактами. Когда мы хотим понять ту или иную ситуацию, кроме фонового знания должны искать доказательства, события, цифры или графики. В этом ключе особенно важно читать книги, где в отличие от журналов и СМИ, содержатся пласты информации, исследования и реальные источники. А не те крупицы, которые мы собираем в газетах.

В наших силах доказать, что концепция Липмана неверна. Что мы можем слышать друг друга, конструктивно дискутировать и вместе преодолевать собственную ограниченность в политических и социальных вопросах. Мы способны построить такое общество, где не будет места манипуляциям и пропаганде.